«В СССР секса нет» - эту фразу помнят все советские люди. Но почему вожди того времени так ополчились на все проявления любви, кроме чисто целомудренных, почти братских, поцелуев? Почему дружинники «гоняли» обнимающиеся парочки в парках, а цензура вырезала мало-мальски эротические сцены из фильмов? Причины такого остракизма, тайны давнего запрета раскрываются здесь.
Старшее поколение помнит популярную фразу «В СССР секса нет», и все люди тогда искренне верили, что это правда. Ведь секс ассоциировался с распущенностью и прочими «прелестями» разврата, которым не было места в советской стране. Но вот вопрос: почему в течение многих лет «бонзы» так ополчались на любые, даже естественные, проявления любви? При этом сами, судя по многочисленным мемуарам, правильностью поведения отнюдь не отличались. По принципу «что дозволено Юпитеру…» или была иная причина? Мы решили разобраться в этом вопросе и весьма преуспели.
Забытый декрет 1918 года
Все началось - как в сказке - очень-очень давно, когда власть рабочих и крестьян стала насаждать новые порядки и новую мораль. Но ратовали комсомольцы и коммунисты 20-х годов не за целомудрие и нравственность, а совсем даже наоборот! Ведь в царской России, как в любой другой стране Европы начала ХХ века, существовали публичные дома. А потом заведения резко исчезли, как несовместимые с новой моралью. Но! Не совмещались они по одной простой причине: в новой жизни не было места платной любви. Большевики решили противопоставить пуританской морали свою.
По тем временам считалось, что каждый комсомолец или член партии имеет право переспать с любой понравившейся ему женщиной, кстати говоря, независимо от того, желает сама женщина того или нет. Чудом сохранились копии декрета 1 января 1918 года, которые постарались уничтожить. А документ этот отменял право владения женщиной, достигшей 17 лет. Каждая комсомолка обязана была отдаться по первому (!) требованию комсомольца, который (просто умилительно) регулярно платит членские взносы и выполняет общественную работу. Существовали даже специальные наряды на женщин, в месяц одному активисту – на троих. Ну, а особам, приближенным к власть имущим, и вовсе никакого удержу не было, количество дам в документ вписывали сами.
Впрочем, спать одновременно с двумя красотками было делом обычным для того времени. Например, Луначарский преспокойненько делил ложе с циркачкой Рукавишниковой и примой театра Никольской. Любимец народа Киров пошел еще дальше: приглашал самых красивых балерин Большого театра, этот очаг культуры даже называли его личным гаремом… Впрочем, впоследствии Большой театр и стал носить имя этого деятеля,.. Кстати, о Кирове. Историки придерживаются версии, что застрелил этого политика вовсе не сторонник Троцкого, а ревнивый супруг одной из "одалисок". Поскольку тайна смерти Кирова до сих пор прояснена не до конца, эта гипотеза имеет полное право на существование…
Законы новой власти
Еще один прелюбопытнейший факт. В 1922 году в Москве и Петрограде проходили парады обнаженных людей, которые гордо несли плакаты «Долой стыд!», демонстрируя таким образом полную свободу от существующих канонов и традиций. Нудистские пляжи были переполнены, некоторые особо смелые (или наглые) голышом ходили по улицам, посещали в магазины. Молодежь жила коммунами, где все спали со всеми и никого такой расклад не шокировал. Ну, а в «верхах» даже устраивали коммуны выходного дня, которые посещали с женами. Разумеется, для дам действовал принцип «добровольно-принудительно».
Более того, постепенно стали нормой и комсомольские собрания, плавно переходящие в любовное времяпровождение. Испытанием для новеньких при вступлении в комсомол было мероприятие, именуемое сейчас «групповухой». Кто отказывался, получал обвинение в неприятии законов новой власти, о последствиях такого обвинения не стоит даже говорить – и так понятно. Одним словом, страну захлестнула сексуальная вакханалия, которую, кстати, охотно освещала западная пресса. Зарубежные журналисты и политики удивлялись свободе нравов, царящей в новой стране, но никто не задумывался, чем чревато подобное поведение. Не говоря уже об истоках такого разврата.
Теория стакана воды
А толчок к подобной секс-вакханалии и фактически, насилию над женщиной дала… Александра Коллонтай, которую все знают, как инициатора праздника Международного женского дня. Тогда возникает вопрос: как же могла она обречь тысячи женщин на полную зависимость от мужчин, тем более, в то страшное время перемен? Так ведь Александра хотела как раз прямо противоположного: свободы для слабого пола! Чтобы дама могла сама выбирать себе спутника жизни и не была привязана к одному мужчине, как того требовали существующая в царской России мораль и догматы церкви.
Сама Саша выросла в благополучной семье, имела заботливых родителей, позже – хорошего мужа, но вот беда: не активным оказался супруг в постели, а молодой жене хотелось бурной любви. И вот, отбыв лечиться на воды за границу, Александра получила возможность «оторваться» на полную катушку, и, убедившись в плюсах свободной любви, принялась искать пути внедрения своей идеи в массы. Жизнь свела ее с большевиками, и красотка стала стремительно продвигаться по – говоря современным языком – карьерной лестнице. Идея свободного выбора не могла не привлечь мужчин, для которых подобный аргумент являлся, пожалуй, более весомым, нежели - «земля – крестьянам, фабрики – рабочим». По крайней мере, теория «стакана воды», выдвинутая Коллонтай, пошла «на ура». Напомним суть этой теории: «в новом современном обществе удовлетворить половые потребности будет так же просто, как выпить стакан воды». Эта валькирия революции, как называли ее современники, сумела перетянуть на сторону большевиков даже суровых матросов, которые в смутное военное время колебались, к кому примкнуть: к большевикам или анархистам
Идеи Коллонтай не могли не увлечь молодых, здоровых мужчин, ну, а прочие блага, обещанные новой властью, были не менее вкусным пряником, про кнут тогда как-то не упоминали. Кстати, именно среди бравых матросов выбрала очередного спутника – Павла Дыбенко - идейная валькирия. Впервые Саша влюбилась без памяти, добившись, чтобы любовника назначили народным комиссаром по морскому делу. А когда Павел попал в плен, Коллонтай настояла обменять комиссара на немецких генералов. Но, увы, идеи Александры о свободной любви, в конце концов, обернулись против нее самой. Руководствуясь новыми принципами, Дыбенко не гнушался проводить время с красотками помоложе. Александра, пытаясь вырваться из придуманной ею же самой ловушки, даже сумела придумать, как узаконить их отношения, создала первый в стране ЗАГС и учредила, таким образом, новый институт брака. Но даже этот шаг не помог, Павел продолжать гулять напропалую, и Коллонтай капитулировала. Попросила Сталина отправить ее в зарубежное представительство, и Иосиф Виссарионович удовлетворил просьбу. Может, потому, что понимал боль этой женщины? Все-таки Джугашвили и сам женился уже далеко не в юном возрасте на молоденькой Наде Аллилуевой и безумно ревновал ее по поводу и без повода… В общем, как бы то ни было, карьера Александры Коллонтай удалась - первая советская женщина-министр, почет, слава, уважение… А Павла Дыбенко репрессировали и расстреляли в 1937 году – так уже фишка легла для бравого моряка….
Идея и реальность
Итак, факт остается фактом: хорошую идею свободного выбора спутника жизни сумели извратить, а внедрение новшеств на практике просто превзошло самые смелые ожидания. В принципе, сегодня мы имеем именно то, за что ратовала Александра Коллонтай: женщина может свободно выбирать себе мужа и не зависеть от общественного мнения до такой степени, как это было в дореволюционной России. Но за это женщины начала прошлого века заплатили высокую цену. И не только унижением. Среди комсомольцев хватало и таких «идейных», которые жаждали насильно насадить новые нравы и порядки, врывались в дома, насиловали жен на глазах мужей, словом, приучали к новой морали, прикрываясь приказами и декретами. Многие мужики стерпеть такого не могли, брались за топор и… Словом, кроме сексуальной вакханалии, имела место быть еще и кровавая.
А дальше все покатилось, как снежный ком: внебрачные ребятишки, переполненные детдома и больницы, в стране появились массовые заболевания сифилисом. Ленин, узнав об этом, попытался прекратить беспредел, но болезнь уже сказала свое веское слово. Порядок навел Сталин, который прекрасно понимал, чем чреваты такие свободные нравы. Четко, жестко и понятно: согласно закону, одной женщине – один мужчина, аборты строго запрещены. За неповиновение – исключение из партии, что по тем временам было смерти подобно. Привлек, разумеется, и врачей, которые быстренько подготовили теорию о вреде ранней половой жизни и опасности мастурбации. Впрочем, и без веского слова медиков не нашлось бы умников, которые посмели бы усомниться в непреложности новых правил и догм.
Да только беда в том, что в нашей стране «заставь дурака молиться, он и лоб расшибет». Выявляя чрезмерное усердие, политики кинулись в иную крайность: любое упоминание о сексе попадало под категорию запрета. И, если еще в Советской энциклопедии 1940 года попадалась информация о том, что полового вопроса в СССР нет, то в поздних изданиях не имелось и этого. Искоренялось все, даже изображение Венеры Милосской было объявлено развратным.
Эта тема, пожалуй, единственная, которая претерпела гонения от всех политических правителей разных времен. Хрущев, придя к власти, развенчал культ личности Сталина и в корне изменил существующую политику, но вот политики запрета секса продолжал придерживаться. Целующиеся парочки имели шанс попасться дружинникам, и, как результат – получали все возможные порицания и выговоры. Постельные сцены в фильмах в лучшем случае выглядели так: муж и жена торопливо ныряют под одеяло, полностью одетые в пижамы, плюс 2-3 секунды торопливого поцелуя. Брежнев тоже придерживался политики своих предшественников в этом вопросе, более того, один из его соратников даже предложил ввести закон, который предписывал бы молодоженам вывешивать простыни после брачной ночи, как положено на Востоке. Слава Богу, до этого маразма не дошло, все-таки, личная жизнь – это личная жизнь. И ведь при всех этих ограничениях господа партийцы не гнушались оргиями на дачах и соблазнялись прелестями очаровательных любовниц. Да и комсомольские выездные собрания были, в принципе, более скромной копией такого времяпровождения, начиная с институтов. Плюс выезды студенческих отрядов «на картошку», в походы, на стройки… Словом, простой народ приспосабливался, как мог, ведь далеко не все девушки и парни, (а точнее, единицы таких) имели свою жилплощадь, где могли провести часок с «предметом любви», поскольку в гостиницах селили в один номер только при условии, что парочка состоит в семейных отношениях, и никак иначе. Так что правила все знали и пытались их соблюдать, по мере, так сказать, сил и возможностей.
Имеем то, что имеем
Давно известно, что нельзя постоянно сжимать пружину до предела, рано или поздно она сорвется и даст по лбу тому, кто на нее давит, причем, треснет - мало не покажется. Вот и у нас вышло именно так. Как ни скрывали, ни запрещали, все равно что-то, да прорывалось. Детишки узнавали о том, откуда младенцы берутся, от ровесников во дворе, поскольку спросить у родителей считалось постыдным. Тайком изучали замусоленные фотографии «Камасутры», и, открыв рот, слушали рассказы старших, более опытных товарищей. Что до презервативов, то купить их советские люди практически не могли, а подросткам и думать об этом грехом считалось, только дети «бонз» имели доступ к таким средствам защиты. Остальным приходилось уповать на удачу: пронесет с беременностью или не пронесет. Или – само рассосется, как наивно думали многие девчонки того времени.
Перегибы? Да. Но, с другой стороны, существовал прочный институт брака, парни знали, что надо жениться, обеспечивать семью, хранить верность, а женщины думали больше о детях и муже, нежели об удовольствиях и «крутом» любовнике. Да, мы фактически – заложники нашего времени, и даже, увы, не герои. Правда, время уже расставило свои акценты: многие девушки поняли, что богатый любовник – еще не счастливое будущее, а всего лишь удачная временная остановка в настоящем. А в гражданском браке только женщина чувствует себя замужней, а вот мужчина – свободным, и в любой момент может уйти от ставших неприятными обязательств.
Сейчас мы плавно возвращаемся к тому, что когда-то имели и ценили, все-таки брак – это определенные гарантии и надежность, а отвергают его необходимость лишь те, кто боится ответственности, боится стать защитником или опорой своей семьи. Свободная любовь имеет, как убедились политики еще много лет назад, и свои плюсы, и свои минусы. Мы пока наслаждались плюсами, забыв про минусы, а они все-таки заявили о себе. Даже через несколько лет общепринятой в нашем обществе свободной любви….
Старшее поколение помнит популярную фразу «В СССР секса нет», и все люди тогда искренне верили, что это правда. Ведь секс ассоциировался с распущенностью и прочими «прелестями» разврата, которым не было места в советской стране. Но вот вопрос: почему в течение многих лет «бонзы» так ополчались на любые, даже естественные, проявления любви? При этом сами, судя по многочисленным мемуарам, правильностью поведения отнюдь не отличались. По принципу «что дозволено Юпитеру…» или была иная причина? Мы решили разобраться в этом вопросе и весьма преуспели.
Забытый декрет 1918 года
Все началось - как в сказке - очень-очень давно, когда власть рабочих и крестьян стала насаждать новые порядки и новую мораль. Но ратовали комсомольцы и коммунисты 20-х годов не за целомудрие и нравственность, а совсем даже наоборот! Ведь в царской России, как в любой другой стране Европы начала ХХ века, существовали публичные дома. А потом заведения резко исчезли, как несовместимые с новой моралью. Но! Не совмещались они по одной простой причине: в новой жизни не было места платной любви. Большевики решили противопоставить пуританской морали свою.
По тем временам считалось, что каждый комсомолец или член партии имеет право переспать с любой понравившейся ему женщиной, кстати говоря, независимо от того, желает сама женщина того или нет. Чудом сохранились копии декрета 1 января 1918 года, которые постарались уничтожить. А документ этот отменял право владения женщиной, достигшей 17 лет. Каждая комсомолка обязана была отдаться по первому (!) требованию комсомольца, который (просто умилительно) регулярно платит членские взносы и выполняет общественную работу. Существовали даже специальные наряды на женщин, в месяц одному активисту – на троих. Ну, а особам, приближенным к власть имущим, и вовсе никакого удержу не было, количество дам в документ вписывали сами.
Впрочем, спать одновременно с двумя красотками было делом обычным для того времени. Например, Луначарский преспокойненько делил ложе с циркачкой Рукавишниковой и примой театра Никольской. Любимец народа Киров пошел еще дальше: приглашал самых красивых балерин Большого театра, этот очаг культуры даже называли его личным гаремом… Впрочем, впоследствии Большой театр и стал носить имя этого деятеля,.. Кстати, о Кирове. Историки придерживаются версии, что застрелил этого политика вовсе не сторонник Троцкого, а ревнивый супруг одной из "одалисок". Поскольку тайна смерти Кирова до сих пор прояснена не до конца, эта гипотеза имеет полное право на существование…
Законы новой власти
Еще один прелюбопытнейший факт. В 1922 году в Москве и Петрограде проходили парады обнаженных людей, которые гордо несли плакаты «Долой стыд!», демонстрируя таким образом полную свободу от существующих канонов и традиций. Нудистские пляжи были переполнены, некоторые особо смелые (или наглые) голышом ходили по улицам, посещали в магазины. Молодежь жила коммунами, где все спали со всеми и никого такой расклад не шокировал. Ну, а в «верхах» даже устраивали коммуны выходного дня, которые посещали с женами. Разумеется, для дам действовал принцип «добровольно-принудительно».
Более того, постепенно стали нормой и комсомольские собрания, плавно переходящие в любовное времяпровождение. Испытанием для новеньких при вступлении в комсомол было мероприятие, именуемое сейчас «групповухой». Кто отказывался, получал обвинение в неприятии законов новой власти, о последствиях такого обвинения не стоит даже говорить – и так понятно. Одним словом, страну захлестнула сексуальная вакханалия, которую, кстати, охотно освещала западная пресса. Зарубежные журналисты и политики удивлялись свободе нравов, царящей в новой стране, но никто не задумывался, чем чревато подобное поведение. Не говоря уже об истоках такого разврата.
Теория стакана воды
А толчок к подобной секс-вакханалии и фактически, насилию над женщиной дала… Александра Коллонтай, которую все знают, как инициатора праздника Международного женского дня. Тогда возникает вопрос: как же могла она обречь тысячи женщин на полную зависимость от мужчин, тем более, в то страшное время перемен? Так ведь Александра хотела как раз прямо противоположного: свободы для слабого пола! Чтобы дама могла сама выбирать себе спутника жизни и не была привязана к одному мужчине, как того требовали существующая в царской России мораль и догматы церкви.
Сама Саша выросла в благополучной семье, имела заботливых родителей, позже – хорошего мужа, но вот беда: не активным оказался супруг в постели, а молодой жене хотелось бурной любви. И вот, отбыв лечиться на воды за границу, Александра получила возможность «оторваться» на полную катушку, и, убедившись в плюсах свободной любви, принялась искать пути внедрения своей идеи в массы. Жизнь свела ее с большевиками, и красотка стала стремительно продвигаться по – говоря современным языком – карьерной лестнице. Идея свободного выбора не могла не привлечь мужчин, для которых подобный аргумент являлся, пожалуй, более весомым, нежели - «земля – крестьянам, фабрики – рабочим». По крайней мере, теория «стакана воды», выдвинутая Коллонтай, пошла «на ура». Напомним суть этой теории: «в новом современном обществе удовлетворить половые потребности будет так же просто, как выпить стакан воды». Эта валькирия революции, как называли ее современники, сумела перетянуть на сторону большевиков даже суровых матросов, которые в смутное военное время колебались, к кому примкнуть: к большевикам или анархистам
Идеи Коллонтай не могли не увлечь молодых, здоровых мужчин, ну, а прочие блага, обещанные новой властью, были не менее вкусным пряником, про кнут тогда как-то не упоминали. Кстати, именно среди бравых матросов выбрала очередного спутника – Павла Дыбенко - идейная валькирия. Впервые Саша влюбилась без памяти, добившись, чтобы любовника назначили народным комиссаром по морскому делу. А когда Павел попал в плен, Коллонтай настояла обменять комиссара на немецких генералов. Но, увы, идеи Александры о свободной любви, в конце концов, обернулись против нее самой. Руководствуясь новыми принципами, Дыбенко не гнушался проводить время с красотками помоложе. Александра, пытаясь вырваться из придуманной ею же самой ловушки, даже сумела придумать, как узаконить их отношения, создала первый в стране ЗАГС и учредила, таким образом, новый институт брака. Но даже этот шаг не помог, Павел продолжать гулять напропалую, и Коллонтай капитулировала. Попросила Сталина отправить ее в зарубежное представительство, и Иосиф Виссарионович удовлетворил просьбу. Может, потому, что понимал боль этой женщины? Все-таки Джугашвили и сам женился уже далеко не в юном возрасте на молоденькой Наде Аллилуевой и безумно ревновал ее по поводу и без повода… В общем, как бы то ни было, карьера Александры Коллонтай удалась - первая советская женщина-министр, почет, слава, уважение… А Павла Дыбенко репрессировали и расстреляли в 1937 году – так уже фишка легла для бравого моряка….
Идея и реальность
Итак, факт остается фактом: хорошую идею свободного выбора спутника жизни сумели извратить, а внедрение новшеств на практике просто превзошло самые смелые ожидания. В принципе, сегодня мы имеем именно то, за что ратовала Александра Коллонтай: женщина может свободно выбирать себе мужа и не зависеть от общественного мнения до такой степени, как это было в дореволюционной России. Но за это женщины начала прошлого века заплатили высокую цену. И не только унижением. Среди комсомольцев хватало и таких «идейных», которые жаждали насильно насадить новые нравы и порядки, врывались в дома, насиловали жен на глазах мужей, словом, приучали к новой морали, прикрываясь приказами и декретами. Многие мужики стерпеть такого не могли, брались за топор и… Словом, кроме сексуальной вакханалии, имела место быть еще и кровавая.
А дальше все покатилось, как снежный ком: внебрачные ребятишки, переполненные детдома и больницы, в стране появились массовые заболевания сифилисом. Ленин, узнав об этом, попытался прекратить беспредел, но болезнь уже сказала свое веское слово. Порядок навел Сталин, который прекрасно понимал, чем чреваты такие свободные нравы. Четко, жестко и понятно: согласно закону, одной женщине – один мужчина, аборты строго запрещены. За неповиновение – исключение из партии, что по тем временам было смерти подобно. Привлек, разумеется, и врачей, которые быстренько подготовили теорию о вреде ранней половой жизни и опасности мастурбации. Впрочем, и без веского слова медиков не нашлось бы умников, которые посмели бы усомниться в непреложности новых правил и догм.
Да только беда в том, что в нашей стране «заставь дурака молиться, он и лоб расшибет». Выявляя чрезмерное усердие, политики кинулись в иную крайность: любое упоминание о сексе попадало под категорию запрета. И, если еще в Советской энциклопедии 1940 года попадалась информация о том, что полового вопроса в СССР нет, то в поздних изданиях не имелось и этого. Искоренялось все, даже изображение Венеры Милосской было объявлено развратным.
Эта тема, пожалуй, единственная, которая претерпела гонения от всех политических правителей разных времен. Хрущев, придя к власти, развенчал культ личности Сталина и в корне изменил существующую политику, но вот политики запрета секса продолжал придерживаться. Целующиеся парочки имели шанс попасться дружинникам, и, как результат – получали все возможные порицания и выговоры. Постельные сцены в фильмах в лучшем случае выглядели так: муж и жена торопливо ныряют под одеяло, полностью одетые в пижамы, плюс 2-3 секунды торопливого поцелуя. Брежнев тоже придерживался политики своих предшественников в этом вопросе, более того, один из его соратников даже предложил ввести закон, который предписывал бы молодоженам вывешивать простыни после брачной ночи, как положено на Востоке. Слава Богу, до этого маразма не дошло, все-таки, личная жизнь – это личная жизнь. И ведь при всех этих ограничениях господа партийцы не гнушались оргиями на дачах и соблазнялись прелестями очаровательных любовниц. Да и комсомольские выездные собрания были, в принципе, более скромной копией такого времяпровождения, начиная с институтов. Плюс выезды студенческих отрядов «на картошку», в походы, на стройки… Словом, простой народ приспосабливался, как мог, ведь далеко не все девушки и парни, (а точнее, единицы таких) имели свою жилплощадь, где могли провести часок с «предметом любви», поскольку в гостиницах селили в один номер только при условии, что парочка состоит в семейных отношениях, и никак иначе. Так что правила все знали и пытались их соблюдать, по мере, так сказать, сил и возможностей.
Имеем то, что имеем
Давно известно, что нельзя постоянно сжимать пружину до предела, рано или поздно она сорвется и даст по лбу тому, кто на нее давит, причем, треснет - мало не покажется. Вот и у нас вышло именно так. Как ни скрывали, ни запрещали, все равно что-то, да прорывалось. Детишки узнавали о том, откуда младенцы берутся, от ровесников во дворе, поскольку спросить у родителей считалось постыдным. Тайком изучали замусоленные фотографии «Камасутры», и, открыв рот, слушали рассказы старших, более опытных товарищей. Что до презервативов, то купить их советские люди практически не могли, а подросткам и думать об этом грехом считалось, только дети «бонз» имели доступ к таким средствам защиты. Остальным приходилось уповать на удачу: пронесет с беременностью или не пронесет. Или – само рассосется, как наивно думали многие девчонки того времени.
Перегибы? Да. Но, с другой стороны, существовал прочный институт брака, парни знали, что надо жениться, обеспечивать семью, хранить верность, а женщины думали больше о детях и муже, нежели об удовольствиях и «крутом» любовнике. Да, мы фактически – заложники нашего времени, и даже, увы, не герои. Правда, время уже расставило свои акценты: многие девушки поняли, что богатый любовник – еще не счастливое будущее, а всего лишь удачная временная остановка в настоящем. А в гражданском браке только женщина чувствует себя замужней, а вот мужчина – свободным, и в любой момент может уйти от ставших неприятными обязательств.
Сейчас мы плавно возвращаемся к тому, что когда-то имели и ценили, все-таки брак – это определенные гарантии и надежность, а отвергают его необходимость лишь те, кто боится ответственности, боится стать защитником или опорой своей семьи. Свободная любовь имеет, как убедились политики еще много лет назад, и свои плюсы, и свои минусы. Мы пока наслаждались плюсами, забыв про минусы, а они все-таки заявили о себе. Даже через несколько лет общепринятой в нашем обществе свободной любви….
