Дело было 23 февраля 1997 года, тогда я служил в доблестной украинской армии. Стояла наша часть недалеко от промышленного городка, и одно из предприятий было «шефами» нашего армейского коллектива. Слово «спонсор» тогда ещё широко не использовалось в обиходе – ну «шефы», так «шефы»… Конечно больше помогали они командованию части, но и солдатам иногда перепадало.
И вот, ко дню «Защитника отечества» нашими благодетелями, во дворце культуры, силами художественной самодеятельности устраивался праздничный концерт для ветеранов. И от нас, в качестве благодарности за помощь, требовался номер – сами понимаете, какой же военный праздник и без солдат… Просьба «шефов» - закон для командира, начались поиски, во всех смыслах, исполнителей концертного номера. Личного состава в части было человек 60, поэтому собрали только 3-х, кто хоть как-то мог перебирать струны на гитаре. В эту троицу попал и я.
Мы больше времени подбирали репертуар, чем репетировали. В конечном итоге, сойдясь на мнении, что это всего лишь 10 минут позора, зато увольнительная в город на целый день, мы поехали выступать.
Закулисный мандраж только усиливал желание сбежать, но отступать некуда – за спиной стоял администратор. Победив боязнь сцены, мы вышли к зрителям, к тому же качество выступлений предыдущих исполнителей придало немного уверенности. Спели одну песенку - зал принял, и уже более уверено исполнили вторую. Раскланялись и чувством выполненного долга направились в гардероб за шинелями, но тут наши приключения только начинались.
Не дошли мы до гардероба, нас у буфета перехватили ветераны. Давайте с нами по 100 грамм, а ещё, спойте что-нибудь, ну за песню по «соточке» - накачали нас бравые дедульки так, что никто из нас не помнил, каким чудом мы до части добрались.
На утро мы проснулись «знаменитыми»… Раздалбон на разводе о том, как благое намерение превратилось в грубейшее нарушение воинской дисциплины и распоряжение наказать, было приведено в исполнение немедленно. Приодели нас в ОЗК (общевойсковой защитный костюм) и приставленный старлей, со всем усердием, принялся гонять «звёздную троицу» вокруг плаца командуя: «Вспышка слева!», «Вспышка справа!».
Противогаз давил на череп, а тот в свою очередь на мучающийся от похмелья мозг. С каждой командой старлея мы падали на снег, как и положено ногами к центру воображаемого взрыва. Примерно после часа экзекуции к нам подходит начальник штаба, останавливает бег. Осматривает нас и убедившись, что через запотевшие о перегара стёкла противогаза мы сосредоточили на нём взгляд с улыбкой выдаёт: «Только что звонил администратор дворца культуры, хвалил вас и просил отблагодарить! Я сказал, что вас уже благодарят!». Я улыбался…
И вот, ко дню «Защитника отечества» нашими благодетелями, во дворце культуры, силами художественной самодеятельности устраивался праздничный концерт для ветеранов. И от нас, в качестве благодарности за помощь, требовался номер – сами понимаете, какой же военный праздник и без солдат… Просьба «шефов» - закон для командира, начались поиски, во всех смыслах, исполнителей концертного номера. Личного состава в части было человек 60, поэтому собрали только 3-х, кто хоть как-то мог перебирать струны на гитаре. В эту троицу попал и я.
Мы больше времени подбирали репертуар, чем репетировали. В конечном итоге, сойдясь на мнении, что это всего лишь 10 минут позора, зато увольнительная в город на целый день, мы поехали выступать.
Закулисный мандраж только усиливал желание сбежать, но отступать некуда – за спиной стоял администратор. Победив боязнь сцены, мы вышли к зрителям, к тому же качество выступлений предыдущих исполнителей придало немного уверенности. Спели одну песенку - зал принял, и уже более уверено исполнили вторую. Раскланялись и чувством выполненного долга направились в гардероб за шинелями, но тут наши приключения только начинались.
Не дошли мы до гардероба, нас у буфета перехватили ветераны. Давайте с нами по 100 грамм, а ещё, спойте что-нибудь, ну за песню по «соточке» - накачали нас бравые дедульки так, что никто из нас не помнил, каким чудом мы до части добрались.
На утро мы проснулись «знаменитыми»… Раздалбон на разводе о том, как благое намерение превратилось в грубейшее нарушение воинской дисциплины и распоряжение наказать, было приведено в исполнение немедленно. Приодели нас в ОЗК (общевойсковой защитный костюм) и приставленный старлей, со всем усердием, принялся гонять «звёздную троицу» вокруг плаца командуя: «Вспышка слева!», «Вспышка справа!».
Противогаз давил на череп, а тот в свою очередь на мучающийся от похмелья мозг. С каждой командой старлея мы падали на снег, как и положено ногами к центру воображаемого взрыва. Примерно после часа экзекуции к нам подходит начальник штаба, останавливает бег. Осматривает нас и убедившись, что через запотевшие о перегара стёкла противогаза мы сосредоточили на нём взгляд с улыбкой выдаёт: «Только что звонил администратор дворца культуры, хвалил вас и просил отблагодарить! Я сказал, что вас уже благодарят!». Я улыбался…
